«Так дымно здесь...» Оксана Фандера завораживающе прочитала знаменитое стихотворение Дмитрия Воденникова
Актриса Оксана Фандера взбудоражила интернет, прочитав известное стихотворение поэта Дмитрия Воденникова. Запоминающийся тембр голоса, изысканная красота и размытые тона придали и без того прекрасному стихотворению особую атмосферу и изысканность. Оксана Фандера умеет создавать красоту из всего, что ее окружает. Даже стихи в ее исполнении звучат совершенно по-особенному: изысканно, утонченно и оригинально. Актриса уже не первый раз записывает поэтические видео, и в этот раз она обратилась к поэзии Дмитрия Воденникова. Поклонники поэта прекрасно знают это произведение, которое смело можно назвать программным. Мини-фильм вызвал множество отзывов поклонников, которые восхищались и тем, как точно Оксана нашла интонацию, и тем, что любит действительно хорошие стихи, и тем, как она хорошо выглядит. Осенью актрисе исполнилось 52 года, но он по-прежнему остается одной из самых стильных и сексапильных актрис нашего кино. Восторженные слова написал Оксане и ее сын Иван Янковский: «Ма, какая же ты прекрасноталантливонежная❤️❤️❤️❤️ обожаю и горжусь». Кстати, в прокате сейчас идет фильм «Союз спасения», где Иван сыграл одну из главных ролей — подпоручика Михаила Бестужева-Рюмина. Оксана очень гордится успехами детей и время от времени публикует совместные фото с семьей, которые поклонники всегда рады видеть. А сейчас посмотрите и послушайте настоящую поэзию. * * * ................................. ........................... ............................................. ....................................... .......................................... Так дымно здесь и свет невыносимый, что даже рук своих не различить — кто хочет жить так, чтобы быть любимым? Я — жить хочу, так чтобы быть любимым! Ну так как ты — вообще не стоит — жить. А я вот все живу — как будто там внутри не этот — как его — не будущий Альцгеймер, не этой смерти пухнущий комочек, не костный мозг и не подкожный жир, а так как будто там какой–то жар цветочный, цветочный жар, подтаявший пломбир, а так, как будто там какой–то ад пчелиный, который не залить, не зализать... Алё, кто хочет знать, как жить, чтоб быть любимым? Ну чё молчим? Никто не хочет знать? Вот так и мне не то чтоб неприятно, что лично я так долго шёл на свет, на этот свет и звук невероятный, к чему–то там, чего на свете нет, вот так и мне не то чтобы противно, что тот, любой другой, кто вслед за мною шёл, на этот звук, на этот блеск пчелиный, на этот отсвет — все ж таки дошёл, а то, что мне — и по какому праву — так по хозяйски здесь привыкшему стоять, впервые кажется, что так стоять не надо. Вы понимаете, что я хочу сказать? Огромный куст, сверкающий репейник, который даже в джинсы не зашить — последний хруст, спадающий ошейник — что там еще, с чем это все сравнить? Так пусть — гудящий шар до полного распада, в который раз качнется на краю... Кто здесь сказал, что здесь стоять не надо? я — здесь сказал, что здесь стоять не надо? ну да сказал — а все еще стою. Так жить, чтоб быть ненужным и свободным, ничейным, лишним, рыхлым, как земля — а кто так сможет жить? Да кто угодно, и как угодно — но не я, не я.
