Новый «Пиноккио», или Приключения фисташки в стране дурачков

Иногда меня охватывает восторг от знакомства с, казалось бы, хорошо знакомым. Признаюсь, что был уверен, что уж Пиноккио не должен таить никаких загадок. Но оказалось, что это произведение настолько многомерно, что поколения исследователей будут писать свои диссертации о нём, но никогда не дойдут до самого дна этого ада. В итальянской культуре разве что «Божественная комедия» может сравняться своей значимостью. Впрочем, чуть меньше паясничества. Хотя речь и о балаганчике. Дело не в божественности, но, как ни смешно, одной из неоспоримых версий интерпретации этой сказки является как раз сравнение её с Библией. Тут вам и непорочное зачатие, и чрево кита, и даже «отец, зачем ты меня оставил» (почти буквально), когда Пиноккио висит почти на дереве. Не хочу обижать ничьих религиозных чувств, но перечитайте сказку и убедитесь… Вероятно, сказочник сводил какие-то счёты со своим собственным чересчур религиозным детством. Не считать же это религиозной пропагандой в особо извращённой форме. Но всё же всегда интересно, почему какой-то (в сущности, детский, казалось бы, примитивный) текст начинает жить огромной культурной жизнью, которая вряд ли предусматривалась создателем. Можно легко вспомнить товарища Пуха или пресловутую Алису, которые сделали честь многим философам (а то и психоаналитикам) своим существованием. Тут, безусловно, есть какая-то загадка. Очень интересно погружаться в разные версии «знакомой» сказки. Я почитал оригинал (с подстрочным переводом), что важно, поскольку 99% переизданий сильно «смягчены», версию «красного графа» Толстого (который, как хорошо известно, вольно и невольно вносил аллюзии на серебряный век со всеми его Мейерхольдами и Менделеевыми). Посмотрел балет и оперу (кстати говоря, интересную). Пару мультфильмов и фильмов. В том числе и тот, про который пишу, разумеется. В рецензиях на него в основном преобладает мысль, что он достаточно точен. Пока я смотрел этот фильм (с которого началась моя пиноккиада), мне казалось, что большая часть неуёмной фантазии сценариста и режиссёра никак не может опираться на оригинальный текст. Но я жестоко ошибался. Кролики с гробиками были в оригинале. И это ещё не самое замысловатое, что там попадается. Милейшая обезьянка как судья (правда, не Конституционного, к сожалению, суда), например… Признаюсь, что вопреки, казалось бы, требованиям профессии критика я уже давно думаю именно про «созвездия» произведений. Сам конкретно этот фильм не кажется мне достаточно интересным для разговора. Если что-то и интересно, то неожиданные для непосвящённых, но очевидные для хотя бы чуть-чуть погрузившихся в материал контексты, например, «Золотой осёл» Апулея. Или сатира на общество, которая может напоминать хоть Свифта. Вообще нельзя избежать и размышления о вторичном Носове с его островом бездельников. Но я больше даже думаю о нынешней Италии, где прямо сейчас умирали старики. И никакая страна Евросоюза не особо-то и стремится помочь. И где здесь страна дураков и поле чудес? И здесь мы оказываемся в главном парадоксе постмодернистской культуры. На основании чего мы можем и должны интерпретировать «произведение»? Если классическая парадигма настаивает на том, что есть «историзм» и ближайшие оправданные контексты (например, которые задаются самим автором или признаются «критическим сообществом»)… Но можно ли «прочитывать этот текст» через то, что якобы не имеет отношения к этому произведению. Например, через «Наудачу, Бальтазар» Брессона (который тоже опирается на Апулея), или через Пиранделло, или вообще мифологии Голема-Гомункула? Каждый решает сам. Что можно считать более-менее общепринятыми контекстами для Пиноккио? Например, комедия дель-арте! Или басни античные про Лисиц и Котов. Как воспринимать основную историю? То ли это история «становления человеком» (и здесь некоторые интерпретаторы ищут даже «эзотерический» подтекст в духе масонства и гностицизма), то ли «роман воспитания», то ли что-то вроде «плутовского приключенческого романа». В этом смысле попытка понять произведение сродни путешествию по лабиринту, который меняет форму при пристальном в него вглядывании. Сказка в данном случае приближается к мифу. Фрейдистские толкования сказки со всеми этими носами, которые протыкают занавесы, и мёртвыми феями в домах-гробиках (буквально по тексту сказки) отложим. Отметим только то, что большая часть исследователей соглашаются с тем, что Пиноккио, скорее, переживает «пубертат», чем является «ребёнком». Парадокс в том, что подобные истории, которые якобы должны иметь «простой морализирующий потенциал» (вроде сверчка, который «голос совести»), после 20 века с его не самой простой историей внезапно проблематизируются. Хотя есть тут и пресловутый «стакан молока» для стареющего отца. И вот, что ожидаемо, но интересно, что каждое поколение и культура «проецирует» на эту болванку-полено (Пиноккио) свои сокровенные смыслы, как «вечные» (вроде обретения отношений с родителями, сверстниками и правилами общества), так и более локальные. «Фашисты Италии», «лейбористы Англии», «Американские классные парни» — все они в некотором роде по-разному обретали себя в этой истории. В разных экранизациях, например. И театральных постановках. Были даже в 80-х годах интерпретации в духе почти «женоненавистничества», мол, желание мужчины родить себе сына без женской подмоги! Такой наш ответ феминизму. В воду не гляди, но придёт время, когда тема Пиноккио будет связана с искусственным интеллектом и технологией, уже сейчас есть «пиноккио 3000», где такие попытки делаются. Множество анекдотов до какой-то степени показывают, что есть в этом всём некоторое архетипическое измерение. На вечную полку Чапаева, Штирлица и Крокодила Гены, и прочих Вовочек, Пиноккио запрыгивает с неизмеримой лёгкостью. Но самое удивительное, что вы можете просто стать ребёнком, отринуть всё эту излишнюю рассудочность и критические статьи, и просто погрузиться в эту сказку. Всё лучше, чем жить в стране дураков в реальности.