Вениамин Смехов: я не рассчитывал на удачу
Актер, режиссер и писатель Вениамин Смехов, артист Театра на Таганке и "Современника", соратник, коллега Юрия Любимова и Владимира Высоцкого, благородный Атос в серии фильмов о трех мушкетерах 10 августа отмечает 80-й день рождения. В интервью ТАСС артист рассказал о выпущенной во время карантина книге, о подготовке к новому театральному сезону и о том, какой подарок однажды сделал ему Высоцкий. — Вениамин Борисович, есть ли у вас какое-то особое отношение к юбилейным датам? — Моя жизнь изобиловала разными событиями, но я не накопил уважения к понятию "юбилей", поскольку им, как мне кажется, часто прикрывается равнодушие. Я говорю не о себе, а о том, что слово "юбилей" заслужило избыточное уважение. Тем не менее, все, что я сделал за свою жизнь, так или иначе отражено в только что вышедшей книге "Жизнь в гостях". Я написал о том, что происходило с моего рождения — 1940-го года — по нынешний пандемический 2020 год. Писал я в стиле джазовой импровизации, с разнообразием подходов и ритмов. В этом самоотчете собрана и литература, в сторону которой шли мои самые первые шаги и мечты, и театр, который вслед за ней стал главным в жизни, а также кино и телевидение, где в последние годы я очень много сделал композиций как автор и как режиссер. Вошли в книгу некоторые архивные факты, неожиданные и для меня самого. Это страницы из моих дневников, которые в конце 1990-х годов были сданы в РГАЛИ, помогла мне вытащить их на свет моя жена Глаша, Галина, которой и посвящена эта книга. — Как возникло такое название — "Жизнь в гостях"? — Мы с женой были в очередной поездке, далеко от дома, потом вернулись в Москву, и я начал писать книгу, самая первая идея которой была связана именно с этим названием — "Жизнь в гостях". Мелодически оно звучит для меня красиво. И содержание богатое: вся моя жизнь — незаслуженные подарки судьбы, за которые я как могу стараюсь отблагодарить и в текстах, и на своих концертах, и в театре, и в кино. Книга вышла около месяца назад. И благодаря карантину это произошло быстрее, чем я ожидал. Ведущие московские книжные магазины в течение шести недель называли книгу в числе самых продаваемых. Это мне очень важно, потому что это не баловство, не коллекция актерских баек, а серьезная исповедь 80-летнего человека. — Вы действительно считаете свои успехи незаслуженными подарками? — Это когда-то заметила моя жена. Она сказала, что она воспринимает удачи как норму, а неприятности — как наказания, а я неприятности жизни воспринимаю как нечто более или менее нормальное, а удача вызывает изумление, восторг и благодарность. — В книге рассказывается о "Золотом веке" Таганки. Какими вам запомнились главные люди этой эпохи театра? — В моей жизни эти имена пишутся с красной строчки: Юрий Любимов, Давид Боровский, Петр Фоменко, Владимир Высоцкий, Юрий Визбор, Лиля Брик, Николай Эрдман — это герои, можно сказать, моей книги "Жизнь в гостях". Что касается Владимира Семеновича Высоцкого, то на моих концертах в Воронеже, Новосибирске, Перми, Благовещенске — в общем, от края до края, я вижу, какой любовью награждают Высоцкого и через 40 лет после его ухода. Такого не было никогда, ни с каким поэтом. Я понимаю, что Высоцкий своей поэзией сделал больше, чем он мог даже представить себе. Его любят, и он стал по статистике вместе с Юрием Гагариным национальным героем. Я и сам каждый раз заново, с большой радостью удивлялся тому, как много значил для меня тот, кто сидел рядом со мной в таганской гримерке, и с кем 16 лет мы играли наши любимые и неповторимые спектакли. Владимир Высоцкий — эта тема бесконечна, для меня это еще и тема недосказанной благодарности. В жизни Высоцкий умел удивлять своими поступками, своими подарками. Он однажды подарил мне Одессу. Вот как это было: во время поездки из Москвы в Измаил на съемки фильма "Служили два товарища", я сказал Володе, что никогда не был в Одессе и что мечтаю попасть в город, где провела детство моя мама. Спустя время Володя попросил съемочную группу телеграммой вызвать меня якобы на "пересъемки". Я прилетел и, не доехав до Измаила, узнал, что я свободен и вызван исключительно в "ознакомительных с Одессой целях". И он же виновен в начале моей кинокарьеры, ибо это он попросил Валерия Фрида и Юлия Дунского дописать в сценарии "Служили два товарища" роль для меня. Барон Краузе — моя первая роль, краеугольный камень, который Володя заложил в мою кинокарьеру. А я ему даже спасибо на сказал… Раньше в день памяти Высоцкого я звонил его маме Нине Максимовне или его "тете Жене" (Высоцкой-Лихалатовой — прим. ТАСС), или отцу и обязательно Людмиле Владимировне Абрамовой (второй жене артиста — прим. ТАСС). В этом году 25 июля я позвонил Аркаше, старшему сыну, и Никите — младшему. — После ухода из театра Юрия Любимова Таганка переживала кризис. Сейчас конфликт возник в нечужом вам "Современнике". Сергей Гармаш ушел из театра, объяснив причины в открытом письме. Как вы воспринимаете эту ситуацию? — С печалью... Я не склонен обвинять своего товарища, замечательного артиста Сергея Гармаша. Это напоминает сразу и историю с Таганкой, и историю с МХАТ — разногласия Олега Ефремова и Татьяны Дорониной, историю с Театром Ермоловой. Жалко, что история ничему не учит. Видимо, сложившаяся ситуация была связана с намерением некоторых артистов "Современника" поставить Сергея Гармаша во главе театра после ухода Галины Борисовны Волчек. Это первая часть, которая объясняет эмоциональный срыв хорошего артиста. Но его открытое письмо мне кажется текстом неопрятного свойства. Потом выступили первые лица "Современника", (ретроспективно к ним можно причислить и меня, потому что я был актером этого театра в 1985-1987 годах). Я близко к сердцу держу все, что было в театре Олега Ефремова, Евгения Евстигнеева, Игоря Кваши, Олега Табакова, Виктора Сергачева, Аллы Покровской, Лии Ахеджаковой. Я уверен, что к Виктору Рыжакову это послание не имеет никакого отношения. Во всем сегодняшнем театральном пространстве Виктор Рыжаков — один из первых, лучших, наиболее интеллигентных и талантливых людей, на которого даже безумный успех нисколько не влияет. — Можно ли сказать, что в театре в целом наступила совсем другая эпоха? — В какой-то момент я решил, что завершил свой театральный путь, поскольку "Золотой век" Театра на Таганке — первые 20 лет — никакие предложения не могли затмить, а зачем заниматься тем, что хуже прежнего опыта. Когда оказывался по приглашению друзей на спектаклях в других театрах, только убеждался, что для меня эта страница перевернута и что нужно найти другое применение своим актерским пристрастиям. — Что, например? — Например, аудиокниги. Любовь к русской речи лежит в основе всего, что я делаю. Так в моей жизни появилась замечательная студия Владимира Воробьева, издательский дом "Союз", "Книга вслух". Там много моих коллег нашли место для реализации своих актерских предпочтений. Я записал целую аудиобиблиотеку. Недавно вышел целый блок прекрасных произведений Владимира Тендрякова. Среди озвучивших вместе со мной были Максим Суханов и Сергей Гармаш, Александр Клюквин. До этого были аудиокниги, озвученные только мной, и эта работа продолжается. Это произведения Пушкина, Аксакова, Жуковского, сказки Афанасьева, два шедевра Венедикта Ерофеева — "Москва — Петушки" и "Вальпургиева ночь, или Шаги Командора", пьесы Николая Эрдмана и так далее. — Но ведь не только аудиокниги? — Поставив точку для себя в театре, я не ожидал, что продолжится моя жизнь на сцене. Восемь лет назад ко мне обратился Евгений Евтушенко, он был тогда очень болен, но хотел, чтобы я повторил то, что делал в "золотой век" Таганки, когда я был соавтором и иногда сорежиссером Юрия Любимова. Это повторилось, я сделал спектакль "Нет лет" по стихам и прозе Евтушенко. Чудесные актеры, молодежь последнего любимовского призыва, играли этот спектакль шесть лет, но потом мы решили с ним расстаться, чтобы он сохранился в памяти как очень успешный. — При этом вы выходите на сцену во многих постановках, планируете продолжать? — Надеюсь, что как только будет сигнал отбоя по вирусу, все, что было отменено, возобновится. А именно три моих спектакля. "Флейта-позвоночник" — второй таганковский спектакль по поэзии Маяковского после знаменитого "Послушайте" Любимова, где я в 1967 году вместе с Юрием Петровичем был автором сценария. Для "Флейты-позвоночник" я сделал новый сценарий, где и Владимир Маяковский, и Лиля Брик, и Сергей Есенин, и Борис Пастернак. В чем-то "Флейта" перекликался со спектаклем "Послушайте". Это постановка на троих: Мария Матвеева, Дмитрий Высоцкий и я. Все началось в Риме, куда меня пригласили поставить вечер по стихам Маяковского, а потом "Флейта" переехала на Малую сцену театра на Таганке по просьбе Ирины Апексимовой. Этот спектакль должен обязательно продолжиться. Перенесен и спектакль о Пастернаке Борисе Леонидовиче — "Сестра моя — жизнь" режиссера Максима Диденко, где моими партнерами стали прекрасные ученики Кирилла Серебренникова. Это театр "Гоголь-центр". Я попал в один из лучших театров нашего времени, поскольку его создатель — Кирилл Серебренников, по мнению многих театральных профессионалов, лидер современной режиссуры. Третий мой спектакль, который перенесен на осень, — "Иранская конференция" в Театре наций. Его поставил Виктор Рыжаков. Там мне повезло оказаться рядом с любимыми актерами. Я не ожидал, не рассчитывал на такие удачи. — Это действительно ведущие режиссеры. И вряд ли это может быть названо "незаслуженным подарком" судьбы... — Пусть так. Лет десять назад я думал, что ограничусь телевидением, аудиокнигами и концертами, которых у меня очень много и по стране, и для соотечественников, живущих в других странах. Мне этого было вполне достаточно. Было еще кино… — А есть еще какие-то договоренности на новый сезон? — Я не буду вам во всем признаваться, ладно? Я готов к тому, что меня опять удивит какое-нибудь приглашение, от которого будет трудно отказаться. — Ваша дочь Алика Смехова вступила в труппу МХАТ им. Горького, поддерживаете ли вы ее в этом конкретном решении и в целом? — Я очень люблю мою дочь и для меня как для отца и для коллеги важно — лишь бы ей было хорошо. А ей хорошо — она вместе с чудесными партнершами: Алисой Гребенщиковой, Ирой Линдт. Это трио — талантливые "три мушкетерки". Мне очень приятно, что у нас с Аликой есть две общие программы: "Двенадцать месяцев танго" и "Старомодное признание". — В период самоизоляции вы участвовали в двух видеопроектах театра "Практика". Как вам эта практика? — Поэтому и я согласился принять участие в экспериментах очень славного театра "Практика" Марины Брусникиной. И с чудесными артистами студии Дмитрия Брусникина поучаствовал в нескольких онлайн-спектаклях: "Гамлет. Начало" и "Три сестры. Финал". Многое было за эти четыре месяца дома сыграно и прочитано. А в Instagram моей жены — Галины Аксеновой я два месяца подряд ежедневно утешал соотечественников, сограждан любимыми стихами наших поэтов. — Как думаете, видеоформат сохранится после возвращения театров к обычной жизни? — Не знаю. Но знаю только, что если кто нас за что-то и уважает в мире, то за произведения искусства, и в нашей культуре возможны любые добрые последствия этого непростого карантинного опыта. — Насколько я знаю, вы продолжаете сниматься? Какие новые теле- и кинопроекты выйдут в ближайшее время? — Есть очень интересный многосерийный телефильм братьев Чижиковых "Казанова в России", в котором главную роль играет известный сербский актер Иван Босильчич, работать с ним было увлекательно. Он — Казанова. А я играю его приемного отца Маттео Брагадина. Все очень быстро сейчас снимается, но мне понравилось, съемки были в Санкт-Петербурге, и недавно прошло озвучивание, отодвинутое из-за карантина. Другое событие — фильм "Земля Эльзы", который должен был уже выйти, но карантин и его вытеснил из репертуара. Трейлер показали в сетях, он вызвал хорошую реакцию. Вот в этом фильме я снимался с замечательной актрисой Ириной Печерниковой. На роль я с удовольствием согласился, и с большим удовольствием и даже с ностальгией вспоминаю съемки в Горном Алтае — необыкновенном месте на Земле. С очень хорошей киногруппой во главе с Юлией Колесник — режиссером и Женей Цветковым — кинооператором. В общем, чудесная компания, блестящая команда, прекрасные отношения, хотя было много трудностей, много спотыканий из-за камней, и даже травмы случались и у меня, и у других. — Среди ваших киноролей наиболее запомнившейся зрителю остается Атос. Как к этому относитесь? — Олег Павлович Табаков говорил: "Я — Матроскин", и это никак не принижало его заслуг. Но я не считаю себя киношником, я — театральный актер. Фильм "Три мушкетера" никакой не шедевр мировой кинематографии, это наш внутрисемейный, внутрисоветский, внутрироссийский любимый фильм, хотя с годами вспоминаю роль Атоса все лучше и лучше и, как пишу в своей книге "Жизнь в гостях": "наши кони скачут все быстрее". Я выразил в книге через 42 года признательность к той работе прежде всего за кураж, настоящий актерский кураж! И за то, что нам повезло с главными мушкетерами этого изделия: сценаристом Марком Розовским, автором песен Юрием Ряшенцевым, автором музыки Максимом Дунаевским и оператором Александром Полынниковым. Во главе фильма — режиссер Георгий Юнгвальд-Хилькевич, а мы четверо под этим подписываемся. Беседовала Екатерина Выборова
