Сценарист сериала «Мир! Дружба! Жвачка!»: о новом сезоне, Юре Борисове и ностальгии по девяностым

4 мая на стриминг-платформе PREMIER стартует третий сезон популярного российского сериала «Мир! Дружба! Жвачка!». История взросления компании подростков в эпоху опасных, страшных, но по-своему романтичных 90-х годов полюбилась зрителям. «ФедералПресс» встретился с креативным продюсером и сценаристом МДЖ Александром Беловым накануне премьеры в его родном Великом Новгороде и поговорил о процессе создания новых серий, работе с Юрой Борисовым, феномене массовой ностальгии по «девяностым» и судьбе российских сериалов в новой реальности.

ЭКСПЕРТ

АЛЕКСАНДР БЕЛОВ

Как создавался третий сезон «Мира! Дружбы! Жвачки!»

Александр, вы были одним из авторов «Физрука», потом «Мира! Дружбы! Жвачки!». Это два флагманских проекта ТНТ. Какие эмоции это вызывает?

— Периодически, конечно, я страдаю комплексом неполноценности – когда смотрю на послужные списки моих коллег. Чаще всего они больше моего, в котором, по сути, три оригинальных названия – при этом в одном из них, сериале «Легенда», я просто пилотную серию написал. А все десять лет, что я занимаюсь сценаристикой, я потратил на «Физрука» и МДЖ. Да, есть ощущение, что я мог бы сделать больше. Но когда я оглядываюсь назад и смотрю на свою работу со стороны, то понимаю, мне посчастливилось быть причастным к созданию двух суперуспешных и любимых зрителями проектов. Это невероятное везение.

Первый сезон сериала был про прощание с детством и начинающиеся подростковые проблемы, второй – про вступление во взрослый мир. Что нас ждет в третьем? Как вы с коллегами над ним работали?

— Мы начали писать третий сезон в одном мире, а закончили в другом. Работа над сценарием стартовала осенью 2021 года, когда волновали какие-то теперь кажущиеся незначительными проблемы. Мы вносили правки в сценарий и в процессе съемок, и в процессе подготовки. И на этом этапе нас волновали уже совершенно другие вещи. И, наверное, это просочилось в сериал.

Например, в процессе работы я читал редкую книжку «Музей девяностых», которую мне подарила моя соавтор Полина Рыжова. Это серия интервью с людьми, которые работали, жили и творили в 90-е. И я был заворожен параллелями между 1996 годом и нашим временем – люди задавались теми же вопросами о том, что будет после президентских выборов. Ведь мир менялся очень резко, дальше мог быть возврат к коммунизму, крушение, хаос, всем грозили гражданской войной. Люди так же думали – уезжать или нет? Схлопнется ли снова «железный занавес»? Очень много параллелей с нашим временем.

Художники 90-х отображали эпоху через примерно одни и те же паттерны: серость, выхолощенная картинка, грязь, выживание, жестокость, убийства. Мы в сериале рассказываем об этом через наших героев, но они смотрят на это «снизу вверх» через подростковую оптику. Поэтому цвета у нас – яркие, переживания – искренние. Трагедия весьма драматична, но все же не так страшна, а первая влюбленность – зашкаливающая.

Мы писали не про эпоху, а про конкретных людей. Мы решили, что новый сезон будет про страх перед будущим. Мы понимали, что сейчас наши герои будут оканчивать школу, а дальше – неопределенность. Я ведь помню свои ощущения на выпускном – стоишь в безразмерном пиджаке с плохо завязанным галстуком и думаешь: «А что дальше? Куда идти? Что делать?» С 1 по 11 класс у тебя еще есть четкий план действий, а тут открылось море возможностей. И они пугали. Хотелось вернуться в какое-то комфортное, безопасное состояние. Не выбирать, не рисковать. Просто вернуться в тот момент, когда ты был счастлив.

Неслучайно третий сезон выходит с подзаголовком «Последнее лето детства». Для наших героев это будет время признать, что нужно становиться взрослыми.

Если говорить про съемки, то удалось поработать с Виктором Сухоруковым и Юрием Кузнецовым, которые появятся в новом сезоне. Это махины. Когда Юрий Александрович появлялся на площадке, то ему даже не нужно было ничего делать – он одной только актерской энергетикой наполняет каждый кадр. Это праздник, в чем скоро убедятся зрители.

О ностальгии по девяностым

Последние пару лет в культуре – кино, музыке – одним из главных трендов стала ностальгия по 90-м. В какой-то мере первый сезон МЖД стал одним из первых ее проявлений. С чем ты связываешь это явление?

— Не могу сказать, что эта тема в культуре определяющая. Ведь мы ностальгируем не по эпохе, а по себе в какой-то конкретный период времени. Говоря про МДЖ, я точно не скучаю по времени, в котором мы тогда жили. Я ведь прекрасно помню о том, как было тяжело, как мы выживали и голодали: в 17 лет я попал в больницу и чуть не умер на операционном столе, так как посадил желудок. Потому что я почти год питался чаем и булкой, больше ничего не было. Я не хочу обратно, мне не нравится это время. Но именно на ту эпоху выпали мои первые яркие впечатления и переживания, те люди, та искренность, к которой я стремился обратиться во время работы над сериалом. Я скучаю по своей юности, когда все было чуть понятнее. Из-за отсутствия жизненного опыта было меньше компромиссов с собой. Я скучаю по тому себе – как и все остальные люди по своей беззаботной юности.

А почему молодые люди, не жившие в 90-е, ностальгируют по той эпохе?

— Я думаю, это цикличность моды. Художники в творчестве всегда обращаются к временам 30-летней давности. Пройдет несколько лет – и все будут тосковать по жирным нулевым, косплеить это время. Это уже началось. К примеру, у нашей компании Good Story Media вышел сериал Василия Бархатова «С нуля». Еще пара лет – и это будет повсеместным.

О работе с Юрой Борисовым и молодыми актерами

Каково работать на съемочной площадке с Юрой Борисовым?

— Одно удовольствие. За прошедшие четыре года мы с Юрой стали хорошими друзьями. Он – один из самых талантливых артистов в российском кино, при этом очень чуткий и открытый человек, который стремится делать то, что приятно тревожит душу. Юра всегда ставит себе сверхзадачи в своем стремлении не повториться, испытывать кайф от того, что ты делаешь что-то новое. Поэтому в каждом сезоне нашего сериала он пытался стать каким-то новым Аликом. Это совпало и с нашим желанием в том, чтобы персонаж трансформировался. Третий сезон не стал исключением – там у нас вновь совершенно новый Алик.

Мы недавно общались с Юрой по поводу будущего сотрудничества, есть желание что-то сделать вместе. Может, даже не в рамках МДЖ.

Вы третий сезон работаете с молодыми артистами. Можно предположить, что они активно меняются от года к году. Не возникает ли из-за этого сложностей?

— В первом сезоне нам очень повезло с режиссером – Ильей Аксеновом. Ему было интересно организовывать нашу маленькую стайку подростков. Тогда они отдельно собирались с преподавателями по актерскому мастерству, делали упражнения, сплачивались как команда. Это было интересно.

У нас изначально был очень удачный каст – за это большое спасибо нашему кастинг-директору Жене Феоктистову, который нашел среди тысяч детей именно тех, кто нам был нужен. К примеру, Егора Абрамова, который играет Вову, нашли в секции дзюдо, он не был профессиональным актером. Просто он идеально подходил на роль. В работе ему очень помогла дисциплина, привитая спортом. Местами она где-то компенсировала недостаток мастерства. Сейчас Егор, возможно, снимается даже больше других членов нашей съемочной группы.

К слову, не все молодые артисты сильно меняются. Вот Егор Губарев, исполнитель главной роли, остался все тем же оболтусом. (Смеется. – Прим. ред.) Во время нашего предсезонного тура я его гоняю по гостиницам – ровно так же, как во время съемок первого сезона в Туле. Но наши ребята разные, они же не пельмени. Например, Валя Ляпина, исполнительница роли Жени, как была профессионалом в 15–16 лет, так и продолжает им оставаться, продолжает совершенствоваться в работе.

Что происходит с сериальной индустрией в РФ

За последние несколько лет отечественные сериалы вышли на очень достойный уровень качества. Но как себя чувствует индустрия после начала так называемой новой реальности?

— Определенный спад случится, но попозже. Мир сериалостроения ведь играет вдолгую. Процесс производства ленты начинается за полтора-два года до ее выхода. Поэтому все, что разрабатывалось до 24 февраля, выходило в минувшем году и еще год, думаю, будет выходить. А потом постепенно начнут сокращаться бюджеты. И это серьезно. Ведь только кажется, что достаточно лишь написать хорошую историю, а деньги сильно не нужны. Это не так. Ты все равно соревнуешься с голливудской махиной, продукцию которой все равно продолжат смотреть – даже и нелегально. А ведь в кинотеатре не будет никакой разницы в борьбе за внимание зрителя, здесь нет весовых категорий. И тут бюджеты важны.

Со временем будет меньше нишевых проектов на стримингах, которые привлекают относительно узкую аудиторию. Сериал про московскую богему, которая не интересна широкой России, в будущем будет увидеть очень сложно. Ведь, чтобы экономика проекта работала, тебе нужно будет достучаться до большей аудитории. Бум сериальной индустрии в России прошел. Даст ли это дорогу молодым? Конечно. Ситуация не особенно критична.

Над чем сейчас работаете?

— Сейчас головой я полностью в проекте «Мир! Дружба! Жвачка!», потому что, пока не завершится показ, я буду в процессе. Мы по-прежнему созидаем, творим – в монтаже, в маркетинге. Это занимает все мои мысли.

Параллельно я запускаю еще один сериал, про который пока не хочу говорить. Как режиссер я снял пилот сериала «Дино» моего коллеги Алексея Иванова, с которым мы писали МДЖ. Это тоже проект про эхо 90-х. Летом я также планирую запустить в производство полнометражный фильм.

Какие ощущения перед премьерой в родном городе?

— Коленки трясутся, честно говоря. Мы до этого уже показывали первые серии в столице, но в Москве у меня есть ощущение, что я никому ничего не должен: у нас есть история, над которой работало огромное количество талантливых людей. С ними я разделяю и награды, и неудачи. В Новгороде же моя ответственность перед зрителями в разы выше. Ведь здесь я рос, очень хорошо знаю этих людей. Я не могу пройти по улице этого города и не встретить знакомого. Специфика небольшого города. И в этом есть дикий, зашкаливающий кайф.